— Анна Аркадьевна, деньги надо будет сдать в сейф.
— Щас, побежала.
Озорнин говорит с бабушкой:
— Вы что на вокзале делали?
— Спала, отдыхала. Не шкодничала! Жилье есть у меня, но нельзя там жить, потому что ноги у меня болят. Там вообще ужас!
— Вы в каком городе живете?
— Ну да уж не в Москве.
— Не в Москве, да. А в каком?
— Между небом и землей.
Я чувствую, как вопреки наставлениям не злиться внутри меня пухнет раздражение. Мне кажется, чудная бабушка намеренно издевается и устраивает этот театр одного актера.
— Сегодня какое число?
— А *** [хрен] знает.
— А месяц-то какой сейчас?
— Однако, май?
— Правильно, молодец, — одобрительно кивает врач.
— Сама я из детдома, потом мать нашла, потом тыры-пыры… и вот я здесь. А дочка на Камчатке, с мужем, я с ней не общаюсь, потому что не люблю преклоняться.
— А кто в стране самый главный?
— Путин?
— А страна наша как называется?
— Жизнерадостная! А *** [хрен] знает.
Озорнина пациенты не бесят, я специально спрашивала, он по этим странным ответам просто собирает анамнез. У Анны Аркадьевны деменция.
